Седой моложавый Гражданин с причёской, какую по большей части носят морские пехотинцы из страны наиболее вероятного противника, принадлежал к большей и лучшей части человечества. Он был профессиональным чиновником и даже сейчас, когда поиск вожделенной десятки забросил его в депутатское кресло, он оставался чиновником в самом лучшем смысле этого ёмкого слова. Он двигался по улицам города Москва по волгоградской привычке пешком, со снисходительным любопытством озираясь по сторонам. В руке он держал небольшой смартфон, куда поглядывал, время от времени ухмыляясь. Город, видимо, ничем не поразил пешехода – он видел его уже не в первый раз.
Через минуту он уже стучался в дверь кабинета Сотрудника Учреждения на Старой Площади.
— Вам кого? — спросил его секретарь, сидевший за столом рядом с дверью. — Зачем вам к Сотруднику? По какому делу?
Как видно, посетитель тонко знал систему обращения с секретарями правительственных, хозяйственных и общественных организаций. Он не стал заявлять, что прибыл по срочному казённому делу.
— По личному, — сухо ответил он, не оглядываясь на секретаря и просовывая голову в дверную щель. — К вам можно?
И, не дожидаясь ответа, приблизился к письменному столу.
— Здравствуйте, вы меня узнаёте?
Сотрудник Учреждения, человек в хорошо пошитом пиджаке и таких же брюках, слегка открывающих щиколотки, затянутые в яркие носки, и ступни в хороших коричневых дерби, посмотрел на посетителя довольно рассеянно и заявил, что не узнаёт.
— Неужели не узнаёте? А между тем многие находят, что я поразительно похож на представителя Региона Федерального Значения.
— Я тоже не с улицы, — нетерпеливо сказал Сотрудник Учреждения. — Вам чего, товарищ?
— Тут всё дело в том, какого Региона, — грустно заметил посетитель. — Я сын Волгоградской области.
Сотрудник Учреждения смутился и приподнялся. Он живо вспомнил знаменитый бюст Карла Гаскойна, ракушку городского железнодорожного вокзала, прекрасные в своём уродстве английские танки, стоящие за краеведческим музеем, и музей Климента Ефремовича Ворошилова. Пока он собирался с мыслями, чтобы задать сыну героической республики приличествующий случаю вопрос, посетитель присматривался к меблировке кабинета взглядом разборчивого покупателя.
— Очень хорошо, что вы зашли, — сказал, наконец, Сотрудник. — Вы, вероятно, прямо оттуда?
— Да, непосредственно, — ответил посетитель, разглядывая портрет Первого и всё более убеждаясь, что в Учреждении его не очень ждали.
Сотрудник Учреждения хотел было спросить о цели приезда сына непокорённого народа, но неожиданно для самого себя жалобно улыбнулся и сказал:
— Церкви у вас замечательные. Один только Петропавловский собор чего стоит… Слышал, к вам из Минкультуры приезжали, собираются помочь в реставрации. Скажите, а вы-то сами на передовой были, битвы с фашистами помните?
— Смутно, смутно, — несколько удивившись, ответил посетитель. — В то героическое время я был еще крайне мал. Я был дитя.
— Простите, а как ваше имя? – также удивившись, спросил Сотрудник Учреждения.
— Александр… Александр Иванович.
— А… – что-то подозревая, решил уточнить Сотрудник. – Вы, ещё раз, из какого Региона?
«Ах, как нехорошо», — подумал посетитель, который не был готов к длинной самопрезентации.
— Да-а, — протянул он, уклоняясь от прямого ответа. — Не изжито ещё наследие безвременья, царившего до 2014 года. Угар пересмотра истории, ЕГЭ, коронавирус, скачки рубля и нефтяная удавка Запада. Но Регион, давший миру Родину-мать, Мамаев курган, Панораму, горчичное масло…
Сотрудник Учреждения очень обрадовался перемене разговора. Ему показалось позорным то, что он перепутал два совершенно разных Региона.
«Действительно, — думал он, с любовью глядя на воодушевлённое лицо гостя, — глохнешь тут за работой, великие вехи забываешь».
— Раки ещё ваши славятся…
— Да, раки… Я, собственно, попал к вам в город совершенно неслучайно. Я приехал поговорить про 22 апреля. У нас такая неприятность… Дорожная, можно сказать. В общем, для увеличения числа лиц, могущих придти на участки в День Общенародного голосования, мы решили – по просьбе ветеранов, конечно… Для обеспечения явки…
— Как вы говорите? Для увеличения явки? Это интересно.
— Конечно, я мог бы обратиться к частным лицам, — сказал посетитель. — Мне всякий даст, сколько нужно, но, вы понимаете, это не совсем удобно с политической точки зрения… Регион Федерального Значения — и вдруг проводит мероприятие на деньги частника, олигарха бездуховного, можно сказать…
Последние слова Посланник РегФедЗнача произнес с надрывом. Сотрудник Учреждения тревожно прислушался к новым интонациям в голосе посетителя. «А вдруг припадочный? — подумал он. — Хлопот с ним не оберёшься».
— И очень хорошо сделали, что не обратились к частнику, — сказал вконец запутавшийся Сотрудник Учреждения.
Затем седовласый посланник мягко, без нажима перешел к делу. Он рассказал о том, что западные спецслужбы, центры влияния, сепаратистские диссиденты и телеграм-каналы столь активно ведут подрывную деятельность, что единственно возможным способом привести людей на участки является проведение опроса общественного мнения о переводе стрелок на московский чин. Но так как в Регионе Федерального Значения все финансовые средства брошены на преодоление последствий, ужасающего правления губернаторов, по заданию Вашингтонского обкома системно гробивших область до 2014 года… В общем, посетитель просил семьдесят пять-восемьдесят миллионов рублей.
Сотрудник Учреждения, стеснённый узкими рамками субординации и точным знанием того, что в Волгоградской области совершенно недавно стрелки уже вроде как переводили, для чего в Учреждение уже приезжал такой же посланник, двумя Сотрудниками раньше, смог дать туманное обещание в ближайшие часы разобраться с волгоградскими часами (внутренне Сотрудник Учреждения порадовался каламбуру) и три талона на постный обед в столовой Госдумы.
Сын РегФедЗнача уложил талоны в глубокий карман синего в клетку пиджака и уже собрался было подняться с тяжёлого стула, когда за дверью кабинета послышались топот и заградительный возглас секретаря. Дверь поспешно растворилась, и на пороге её показался новый посетитель.
— Кто здесь главный? — спросил он, тяжело дыша и рыская блудливыми глазами, нервно теребя сумку «Луи Вуттон» из эксклюзивной коллекции «Эспешиали фор Рижский рынок онли».
— Ну я, — сказал Сотрудник Учреждения.
— Здорово днявали, станишные! – по-казачьи гаркнул новоприбывший, протягивая лопатообразную ладонь. — Будем знакомы! Посланник Региона Федерального Значения!
— Кто? — спросил Сотрудник, тараща глаза.
— Сын великого Междуречья, наследник славы опалённой войной области, сломавшей хребет фашистскому зверю. Медведицкий казак, атаман, в общем, из Волгоградской области я! — повторил пришелец.
— А вот же товарищ сидит – сын Региона Федерального Значения!
И Сотрудник Учреждения в полном расстройстве указал на первого посетителя, лицо которого внезапно приобрело сонное выражение.
В жизни двух жуликов наступило щекотливое мгновение. В руках скромного Сотрудника Учреждения в любой момент мог блеснуть длинный неприятный меч Немезиды. Судьба давала только одну секунду времени для создания спасительной комбинации. В глазах второго сына героического региона отразился ужас.
Его медвежья фигура в костюме, купленном в родной Михайловке, ещё минуту назад резкая, стала расплываться, потеряла свои грозные контуры и уже решительно не внушала никакого уважения. На лице Сотрудника Учреждения появилась скверная улыбка. И вот когда второму сыну уже казалось, что всё потеряно и что ужасный гнев всего Учреждения свалится сейчас на его голову, с тяжёлого стула пришло спасение.
— Коля! — закричал первый сыну сломавшей хребет фашистскому зверю области, вскакивая. — Родной братик! Узнаёшь брата Сашу?
И первый сын заключил второго сына в объятия.
— Узнаю! — воскликнул прозревший Коля. — Узнаю брата Сашу!*
*Эссе написано по мотивам бессмертного произведения И.Ильфа и Е.Петрова.
Отдел подготовки к переводу стрелок на Якова, а с Якова на всякого.
