Даже странно, что с учётом жизненной позиции, которую Роман Лучников демонстрирует, не стесняясь ничего и никого, мы не познакомились раньше. Желание пообщаться с этим очевидно неординарным человеком крепло с каждым пресс-релизом, поступающим от Управления Федеральной антимонопольной службы по Волгоградской области, которое возглавляет Роман Валерьевич. В результате мы всё-таки встретились.
Застывшие в 90-х
Бессонов: Роман Валерьевич, начну с вопроса, который интересует, как это принято говорить, «широкий круг» читателей Oblvesti.ru. Вы почему такой борзый?
Лучников: Я считаю, что я не борзый. Я считаю, что я нормальный неравнодушный человек и вместе со своим коллективом пытаюсь сделать что-то от нас зависящее, чтобы улучшить жизнь в Волгограде и Волгоградской области, не более того.
— Вы же недавно к нам приехали?
— Относительно. Я уже четвертый год здесь.
— То есть, в элиту Вы пока ещё влиться не успели?
— Я надеюсь, что никогда не вольюсь в волгоградскую элиту. Я не стремлюсь туда. Тем более, скажем так, в сегодняшнюю (акцентирует) волгоградскую элиту. Если она когда-то изменится в лучшую сторону, то, возможно, я подумаю. Но вот в сегодняшнюю волгоградскую элиту я ни в коем случае не хочу вливаться.
Я даже больше Вам скажу, я не считаю, что сегодня в Волгограде есть настоящие элиты. Группы по интересам есть, а элит, в высоком понимании этого слова, я здесь не вижу.
— Как Вы думаете, что сформировало группу людей, которые называют себя элитой Волгограда?
— Я думаю, то же самое, что и везде. Отчасти это родственные связи, отчасти это бизнес, не последнюю роль, конечно, в этом занимает коррупция, я могу прямо об этом заявить. Я не думаю, что в этой части Волгоград чем-то отличается от какого-то другого города. Вы знаете, поскольку я имею возможность сравнить с той же средней полосой России, все-таки в Волгограде это почему-то очень ярко выражено. Здесь до сих пор очень чувствуется наследие 90-х годов, оно здесь присутствует очень сильно. Причем, в первую очередь, в отношениях между людьми, в межличностных отношениях. Но особенно, как мне кажется, это проявляется в отношениях между людьми и властью, люди ненавидят власть люто, власть также люто ненавидит людей.
— Это факт, соглашусь. Последние выборы в гордуму это ярко показали. Люди просто не пришли на участки и это был такой вот тихий, но упрямый протест.
— Вы знаете, я в кулуарах даже слышал такую оценку относительно явки, например, на выборы в городскую думу, что на самом деле якобы явка составила всего 13%.
— Я слышал, про 8%.
— Совсем не те цифры, мягко говоря, которые публикуются.
— Когда сюда ехали, вы знали особенности нашего региона?
— Нет, даже не представлял вообще. Для меня это было достаточно неожиданно, когда я приехал сюда из Петербурга. Как, наверное, известно, я в Петербурге был заместителем руководителя Управления. Меня оценили, я считаю, и предложили работать первым лицом здесь. Я подумал, что Волгоград – большой город, миллионник все-таки, почему бы и нет. Поэтому я представлял это всё по-другому. Готов к такому не был и, больше того, я до сих пор не могу к этому привыкнуть, к тем отношениям, которые здесь существуют между людьми, в том числе людьми из власти. Я до сих пор многому из этого поражаюсь.
Кто здесь власть?
— Вы довольно резкий человек, если судить по медиа. Но одно дело – профессиональные пресс-релизы, а другое – личное, так сказать, отношение. Вы чиновник, ходите на какие-то официальные мероприятия, на которых вынуждены даже с подонками пересекаться… Что должно случиться, чтобы Вы человеку демонстративно не подали руки?
— Для этого я должен достоверно знать о том, что этот человек не заслуживает того, чтобы подавать ему руки. То есть, я должен обладать какой-то конкретной информацией. Потому что всегда, когда я к кому-то прихожу знакомиться или со мной кто-то приходит знакомиться, первоначально этот человек, во всяком случае, с моей стороны, может рассчитывать на хорошее отношение. Другое дело, если впоследствии он не оправдает этого хорошего отношения, будет хотеть того, чего не надо от меня хотеть… Делать что-то из того, чего не надо или, наоборот, не делать того, что от него требуется по должности – тогда уже я делаю выводы. А изначально с моей стороны всегда можно рассчитывать на хорошее отношение.
— Не секрет, что довольно часто представительства федеральных структур местными органами власти используются в качестве дубины или рычагов воздействия на оппонентов или на неугодных. Вас так использовать пытались?
— Впрямую нет. Я стараюсь этого не допускать. Но, когда тебя используют «втёмную» – не знаешь просто, используют тебя или нет. Вроде таких фактов не было. Во всяком случае, из тех, в отношении кого мы могли быть использованы «втёмную», пока никто не приходил и не пожаловался: «знаешь, меня твоими руками пытаются замочить». Таких фактов нет.
— С кем из чиновников наиболее сложно выстраивать взаимоотношения? Я сейчас не про персоналии говорю. Смотрите: есть руководители высшего звена, есть руководители среднего звена, есть клерки, как говорится, «с земли»… С кем сложнее?
— Наиболее сложно выстраивать отношения с руководителями среднего звена и с руководителями высшего звена города, это самые большие проблемы. Вот с областью гораздо более конструктивные отношения. С городом… они не слышат вообще ничего.
— А что не так? Может, причина в том, что они не самостоятельные?
— Возможно причина и в этом, но вот та же «ритуалка»… Не пробить совершенно людей. Причем не только мы, уже и прокуратура к нам подключилась, и говорит: «Уважаемые господа, вы смотрите, что делается». Причем, что исполнительная власть, что представительная власть – стоят по-прежнему на своём, живут где-то там, в этих 90-х. Как всё это тогда они организовали здесь, так считают и сейчас должно продолжаться. Совершенно люди, оторванные от реалий. Каждый из них, видимо, считает: раз он имеет возможность позвонить хозяевам похоронного бизнеса, если у них, не дай бог, конечно, в семье случается такое, а рано или поздно случается у всех… Так вот, раз они имеют возможность позвонить и решить все вопросы там «за недорого», то проблем этих не существует. Для обычных, нормальных граждан не существует. Но это же не так.
— Вчера только общался с людьми, прямо скажем, не сильно обеспеченными. В 100 тысяч обошлись похороны, а месяцем ранее у них же в Москве умер человек – похороны стоили 85 тысяч. Как это вообще возможно?
— Никто не может найти объяснений этому, почему у нас вот так. Почему у нас только одни лица имеют право заниматься этим видом деятельности. Причем все знают, кто за этим стоит, я об этом недавно публично сказал, в том числе по телевидению, но ничего не меняется, к сожалению. Поэтому город в этом отношении наиболее проблемный.
Плюс диджитализация ТВ
— А с чем по Вашему ведомству у нас ещё проблемы, кроме похоронного бизнеса?
— С бензином, конечно, проблема есть, но это федеральный уровень, решать эти вопросы надо на уровне правительства, возможно, даже Президента. В начале года обозначилась проблема с яйцами. Мы сразу практически начали этим заниматься, направили соответствующие запросы. Потом из центрального аппарата антимонопольной службы пришло поручение заниматься этим. И как только мы направили эти запросы – ситуация стабилизировалась, цена опять вернулась на прежний уровень. Мы работаем в этом направлении. Сейчас получим информацию, будем ее анализировать и смотреть, почему так получилось. Но сегодня на этом направлении напряжение спало.
Упреждая острую проблему, могу рассказать о мониторинге, который мы сейчас ведём по поручению центрального аппарата. С 3 июня этого года Волгоградская область переходит полностью на цифровое телевещание, то есть аналоговое вещание телевидения прекращается. Соответственно, тем гражданам, у кого телевизоры не оборудованы соответствующим приёмником-модулем, придётся эту приставку покупать. Стоит она везде по-разному: средняя цена где-то 1 000–1 200 рублей. Это пока. Мы понимаем, что достаточно большому количеству людей придётся приобрести эту приставку. Мы уже заранее, до 3 июня, начали мониторить цены в торговых сетях, в частности, и других организациях торговли, которые торгуют этими приставками. Мы только в начале пути, поэтому выводы какие-то делать рано.
Ещё, конечно, проблема очевидная – это мусорный оператор. Конечно, то, что он здесь устроил, это вообще ни в какие ворота не лезет. Здесь пока наш вопрос какой… Мы сейчас занимаемся не проверкой тарифа, который установлен на вывоз мусора, потому что на сегодняшний день такими полномочиями обладает только центральный аппарат, мы сейчас проверяем правильность установления норматива накопления мусора, установленного комитетом тарифного регулирования, правильно ли его установили для нашего субъекта. Вот это мы сейчас проверяем.
— И если вдруг будет выяснено, что неправильно…?
— Мы об этом сообщим в центральный аппарат, чтобы они инициировали пересмотр.
— Вернёмся к вопросу о цифровом телевидении и о тех проблемах, которые могут появиться с переходом на «цифру». Мы реально имеем все шансы к тому, чтобы получить проблему уровня мусорной. Мы же получим наплыв людей, которые не мыслят жизни без телевизора, а 1 июня они увидят тёмный экран. Почему об этом активно не рассказывают?
— Вы знаете, может быть это хорошо, будут поменьше телевизор смотреть.
— Шутки шутками, но ведь действительно вал людей будет.
— Возможно, будет, но я всё же надеюсь, что этого удастся избежать. Поскольку это всё идет из федерального центра – соответствующие законы приняты, подзаконные акты. Надеюсь, что всё-таки того, что у нас произошло с мусором, не будет.
Я надеюсь, что это будет делаться не по-волгоградски, потому что то, что произошло с мусором, это сделано абсолютно по-волгоградски. Я, как человек приезжий, для себя уже абсолютно разделяю вещи, сделанные по-волгоградски. Это, как правило, плохо, не в срок или вообще не сделано, или сделано не то, что надо, а совсем наоборот. Соответственно, вещи, сделанные не по-волгоградски, сделаны качественно, хорошо, в срок.
Потому, что я вижу, из тех же взаимоотношений людей, из тех договоренностей, которых, бывает, пытаешься достичь – волгоградцы не держат слово, я бы так сказал. Не держат слово. Поэтому, я надеюсь, в данном случае этого не произойдёт. Федеральный центр всё-таки эту ситуацию отрегулирует, хотя допускаю какие-то частные всплески где-то. Плюс, повторюсь, мы уже сейчас, заранее ситуацию мониторим.
Где он тот «перёд»…
— Вы здесь уже 4 года и не можете не видеть, что год за годом социально-экономическая ситуация в регионе ухудшается. Отбрасывая в сторону общемировые тенденции, с чем вы это связываете?
— Очевидно, не происходит улучшения жизни людей не то что даже качественно, а просто элементарного какого-то улучшения жизни людей ни по одному из направлений. Хотя, пожалуй, дороги стали получше – Чемпионату спасибо. Спасибо Чемпионату, что почище город стал, что красивый стадион появился. Но Чемпионат закончился и ничего другого я не вижу, чтобы власть предлагала, что могло бы качественно улучшить жизнь людей, хоть немножко. Вот не наблюдается этого, вообще не наблюдается. Всё это «движение вперёд», набившее оскомину, уже надоело.
— А где он тот «перёд», вы не знаете?
— Да, в каком направлении? Я не знаю.
Я ещё вот о чём хочу сказать. Многие пеняют на то, что вот Губернатор у нас приезжий, окружает себя также приезжими людьми из других субъектов, и подают это чуть ли не как основную причину того, что здесь у нас всё так не хорошо. А мне хочется у них спросить: «Ну, допустим, ладно – Губернатор приезжий… Но ведь основная же масса, в той же администрации области, администрации города, они же жители Волгограда и Волгоградской области. Это Губернатор что ли не хочет исправлять нормативные акты, принятые думой и администрацией по той же «ритуалке», или кто?»
— А разве не очевидно, что и обе думы, и администрация города находятся в тотальной зависимости от Губернатора? А про «ритуалку» ту же… Народная молва всё громче шепчется, что он там имеет интерес.
— Я не знаю, честно говоря, имеет ли он там интерес. Но подождите секундочку. Особенно обращаюсь к депутатам и главе города: вас же народ выбрал, при чём тут Губернатор? Он уволить вас не может, какая от него может быть зависимость?
— Рабская, например. Ментальная рабская зависимость, нет?
— Рабская зависимость. Мы вновь возвращаемся к вопросу о том, кто хуже-лучше, приезжий или местный. Нам, гражданам, жить в этом и выводы надо делать на выборах. Зачем это рабство? И зачем нам,гражданам, эти рабы? Как стадо баранов, так что ли? Ведут себя бессловесно. Ведь никто, в частности, нас не поддержал ни по одному вопросу. «Ритуалка» – это просто такой, наиболее показательный пример. Ни один депутат не высказался, не пришел, не поговорил. Не только из «Единой России», а вообще никто: ни из городской, ни и областной думы – ни один.
— Ну, потому, что это всё – одна большая «Единая Россия». И все, как один, наши, местные. И на приезжих, согласен с вами, очень удобно пенять….
Вы очень активно… даже противоестественно активно для донесения своей позиции вы используете СМИ. Это вынужденный шаг? С московским руководством это согласовывали?
— Нет, не согласовывал. Более того, мне даже звонков оттуда не было, о том, что я делаю что-то неправильно. Наоборот, был звонок, что «да, всё нормально, всё правильно делаешь, но будь осторожен».
Чтобы было понятно: это ни в коем случае не пиар, я сразу хочу сказать. Активность УФАС в СМИ – это не потому, что я хочу так о себе заявить. Это один из способов донести до верхов то, что тут происходит. На самом деле, сейчас, может быть, небольшую тайну раскрою: основным адресатом вот этой публичной деятельности, которую мы ведем в СМИ, являются даже не граждане Волгограда и Волгоградской области. Я пытаюсь не до них, в первую очередь, донести, хотя и до них тоже. Задача – донести информацию до администрации Президента, которая, я прекрасно знаю, мониторит основные СМИ, которые есть в регионе, делает какой-то дайджест и докладывает кому надо.
Я действительно считаю, что СМИ – это четвёртая, достаточно реальная власть, Я считаю, что это хороший, достаточно быстрый канал, который даёт возможность сообщать о том, что здесь происходит, без каких-то искажений. Потому что, честно говоря, информация, прежде чем попасть к первым лицам и к нашему Губернатору, в том числе, она проходит очень много фильтров, зачастую она искажается на 180 градусов.
— Ну, а что Вам мешает просто пойти на встречу к Губернатору, Вы же по статусу можете?
— Вы знаете, я могу к нему попасть, но я пока не вижу в этом необходимости. Я думаю, что он меня примет, мы с ним встречались. За время моей службы три раза мы с ним встречались. Правда, для этого были поводы какие-то, сам я специально к нему не напрашивался. Попасть, я думаю, к нему смогу, проблемы большой в этом нет, просто пока не особо вижу, для чего. Я думаю, что он многое сам видит, что происходит. Другое дело, почему изменений нет, в том числе кадровых. Я хочу обратить внимание, что кадровые изменения не происходят.
— А зачем им происходить, если создана система, при которой без кивка губернаторской головы ничего не происходит. Естественно, очень многие этим пользуются. Ведь посмотрите, когда он уезжает в Москву, жизнь абсолютно замирает, не происходит ни-че-го.
— При этом все начинают наводить панику, мы целый день не видели Губернатора. Бред какой-то…
— Зато количество чая, выпитого в кабинетах администраций, растет. Может быть, имеет смысл его той же «ритуалкой» озадачить, раз он на себя взял всю полноту ответственности?
— Может быть, имеет смысл. Но для этого надо понимать, пойдёт ли он на второй срок. Согласитесь?
— Справедливо.
Немного о личном
— Как Вы распоряжаетесь своим временем вне рабочего кабинета? Как Вы отдыхаете, если отдыхаете конечно?
— Немножко удается, периодически, хотя я и в выходные работаю. Вне работы спортом занимаюсь, прогулки люблю.
— Вы здесь один или с семьёй?
— Здесь я один. Специально. Чтобы не иметь проблем с трудоустройством жены, обустройством детей. Я понимаю, что мне их просто могут начать создавать, вот и всё. А так ко мне очень сложно подобраться.
— Тем более, что похоронщики – это традиционно криминальные персонажи. Они Вам напрямую угрожали когда-нибудь или «приветы» какие-то передавали?
— «Приветы» передавали. Угроз не было… Пока во всяком случае. А «приветы» – да, передавали.
— Приобрели среди волгоградцев друзей?
— Друзей нет, хороших знакомых, я бы так сказал, и то их очень немного.
— Это всё нашей ментальностью обусловлено?
— Да. Причем вот одна из загадок. Приехав сюда, я стал понимать, что, чем южнее субъект федерации, тем там люди… Скажем так… (пауза) особеннее. Но, с другой стороны, опять же, допустим тот же Ростов, который на Дону. Он же ещё южнее, но люди там живут лучше. Я там сам был не раз, видел. Может быть, там надо побыть подольше, конечно. Но очевидно, что там красивее всё, аккуратнее.
Знаете, что меня уже откровенно бесит? Некоторые люди, называющие себя волгоградцами, вроде вот той «элиты», откровенно скажу – спекулируют на Сталинградской битве, на прошлом этого города. Начинают строить из себя каких-то героев, причастных к тем событиям, которые проходили здесь во время Великой Отечественной войны. Они с чего-то решили, что раз они здесь живут, в этом священном для каждого русского человека месте…Русского, я имею в виду, в широком смысле слова – раз они каким-то образом причастны, значит им все должны и они имеют тут право на всё.
Это вообще одна из самых главных проблем здешней старой элиты. А так называемая, «новая элита», к сожалению, постепенно, и это уже становится очевидным, превращается в эту старую. Эта старая её, по-моему, переварила уже или переваривает, обложила со всех сторон. Многие говорят, что нормальному человеку к Губернатору не пробиться на приём, всё где-то блокируется там, переадресуется к кому-то из замов… Честной, объективной информации просто не попасть в нужные уши.
— Вы где отпуск проводите?
— Отпуск я провожу на Родине. Это Великий Новгород, как правило, езжу на Родину. Потом, бывает, по России проеду.
— А по заграницам не любите путешествовать?
— Я вообще люблю путешествовать, но за границу, честно говоря, зарплата не сказать, что прям позволяет.
— Охота, рыбалка?
— Охота – нет, рыбалка – да. Но очень редко бывает. Я такой рыбак, знаете… (смеётся) Мне рыбачить нравится только, когда приглашают. А так, чтобы самому затеяться – нет. Здесь, кстати, на рыбалке не был ни разу.
— Да ладно?! За четыре года в Волгограде Вас никто на рыбалку не позвал? Впрочем, с Вашей то жизненной позицией… Все записные рыбаки и охотники – они по другую сторону.
— Наверное. Так что с рыбалкой тут не случилось. А на охоту даже если позовут – не поеду. Там, на охоте несчастные случаи могут произойти… Этого мне не нужно.
— Вы, я смотрю, к таким вещам довольно серьёзно относитесь. Поневоле возникает вопрос: не было ли случаев шантажа или каких-то угроз?
— Да. Один, такой случай у меня был. В 2016 году. Всё с той же «ритуалкой». От теперь уже бывшего руководителя одного из правоохранительных органов. Сначала он мне сам позвонил, попросил поддержать в одном деле всем известного монополиста. Потом от него пришел парламентёр, тоже, кстати, бывший сотрудник правоохранительных органов. Я потом узнал, кто это… Тоже очень настойчиво просил меня поддержать «Память» в одних торгах по Волжскому. Прямо вот такие намеки прозрачные делали: «ну Вы же понимаете, это же Волгоград, здесь столько всего намешано, а вы тут упёрлись…» Я им сказал, что да, хорошо, я вас услышал. Естественно, сделал всё наоборот. Никого поддерживать не стал. Я принял решение против них и против «Памяти». Вот такой случай был. Я думаю, что придет время, когда я назову вещи своими именами. Сейчас просто, в силу определенных причин, не буду…
Этого понять невозможно
— Вас удивляет позиция, которую занимает арбитражный суд в отношении процессов, которые инициирует УФАС?
— Да, конечно. Вы имеете в виду именно «ритуалку»?
— Я имею в виду вообще взаимоотношения с арбитражным судом. Я очень аккуратно об этом спрашиваю, чтобы это не выглядело давлением.
— По «ритуалке»… (пауза) По-прежнему продолжают удивлять, я вам так скажу. Но в целом, после того, как в арбитражном суде сменился состав, поменялись судьи, которые рассматривают антимонопольные дела – я готов сказать, что ситуация улучшилась. Для нас улучшилась, нас стали гораздо чаще поддерживать. Не всегда, к сожалению, но всё же… Нам это приятно. Но вот «ритуалка»…
— Должен ли руководитель подразделения федерального ведомства делать всё возможное, чтобы быть в ближнем круге Губернатора или мэра? Ну там ленточки резать, возлагать венки…
— Не должен, не должен совершенно этого делать. Но, в принципе, это допустимо.
— А почему Вас не видно в числе возлагателей, разрезателей?
— Меня не видно, потому что меня не приглашают. Возможно, если бы приглашали, я бы не на все мероприятия, но ходил бы. Кстати, возвращаясь к разговору о тех же «рукопожатных» или «нерукопожатных» людях. Есть категория людей, о которых, если бы я знал, что они там будут присутствовать и что мне нужно будет им жать руку – я бы сам не пошел. Поэтому я, на самом деле, совершенно не переживаю по поводу того, что меня не приглашают на какие-то ленточки или возложения, что я не свечусь там нигде. Нет, я не переживаю.
— Вопрос из рубрики «непознанное». Скажите, а история с маршрутками, она уже совсем закончилась?
— К сожалению, да. Это наша боль, что мы, к сожалению, маршрутки проиграли. Не смогли донести свою позицию, в первую очередь, до судов. В судах мы всё проиграли. И в итоге мы получили то, что, по-моему, расхлёбываем до сих пор.
— А Вас не удивляет, что при всём при этом маршрутки, тем не менее, спокойно гоняют?
— Да. И маршрутки гоняют, и люди регулярно жалуются на эти автобусы. В результате крайне ухудшилась ситуация. И при этом вы совершенно правильно говорите — часть маршрутов оставили, я уж не знаю, насколько они все легально осуществляют свою деятельность. Это большой вопрос. Это вопрос к полиции и Управлению государственного автодорожного надзора.
— Получается, что УФАС проиграло суд, а маршрутки как ездили, так и ездят. А по сути, те, кто был бедным – стал еще беднее, а богаче стали те, кто и без того был богатым.
— Наверное, так. Вместо того, чтобы сесть, поговорить, навести порядок в сфере, вышвырнули массу народа на улицу. Я и тогда ещё к переговорам призывал. Не услышали. Тупо всё сделали, на мой взгляд, не по уму. Кому от этого хорошо стало, кроме «элит» этих пресловутых? Не знаю. Ведь, в том числе и по этой причине, тот же «Метроэлектротранс» уже загибается. Это такая визитная карточка нашего города, очень интересная достопримечательность Волгограда. Я вот не помню, это, по-моему, единственный такой вид транспорта вообще в мире, подземный трамвай. Вместо того, чтобы его развивать до Советского района и дальше, как минимум до «Акварели» и ВолГУ линии прокладывать – его довели до какого-то состояния полубанкрота.
Расточит ли камень вода?
— На ближайшее время, насколько я понимаю, Вы запланировали пресс-конференцию?
— Да, это будет, наверное, в первой декаде февраля. По итогам года.
— Обычная пресс-конференция, не экстренная?
— Да, ежегодная пресс-конференция.
— Это будет мероприятие с предварительной аккредитацией или все, кто хочет, может прийти?
— Наверное, с предварительной аккредитацией, но все, кто хочет – может прийти.
— Списков «неудобных» СМИ нет?
— Нет, конечно. Мы максимально проинформируем средства массовой информации, о том, что у нас пройдет такого-то числа такое-то событие. И когда журналисты придут – мы просто запишем, кто был. Это нам для отчетности надо. А неугодных нет и быть не может (но вести себя надо прилично!). Мы, на самом деле, – и в целом ФАС России, и Волгоградское УФАС России, достаточно дружны со средствами массовой информации и открыты, готовы разговаривать. Повторюсь, это «четвёртая» власть и не понимать этого глупо.
— Ваш срок пребывания в Волгограде очерчен какими-то рамками?
— Нет, у меня бессрочный контракт.
— За четыре года в Волгограде кто угодно сломается. А Вы, я смотрю, не смирились. Вы что, реально считаете, что здесь можно что-то изменить в лучшую сторону?
— Конечно. Более того, я уверен, что сейчас один из самых подходящих моментов, чтобы что-то изменить. Я говорю про грядущие выборы. Делай, что должен и будь, что будет. Вот и всё. Я всё равно буду делать свое дело, как бы мне не отказывали в поддержке те, которые должны её оказывать. Я всё равно буду идти своим путём. Как я говорю, вода камень точит не силой, а частотой падения.
— Вы возлагаете надежды на сентябрь. Верите в то, что у людей хватит здравого смысла очнуться?
— Просто надо делать выводы из всего, что в жизни происходит, надо делать выводы. Вот и всё.
— В завершение несколько слов для волгоградцев. И для простых людей, и для тех, кто причисляет себя к «хозяевам жизни».
— Я вам так скажу про «хозяев жизни», так называемых, которые себя ими считают. На самом деле никакие они не хозяева, я вообще с этой… разговаривать не хочу, честно говоря. Что с ними разговаривать? Я не считаю их, скажем так, достойными, чтобы с ними разговаривать. Если им есть, что мне сказать, пусть, пожалуйста, приходят, я поговорю. Первоначально могут рассчитывать, как я и говорил, на нормальное отношение. Ну а гражданам, опять же, делать выводы, из того, что в жизни происходит и не бояться высказывать свою позицию. Активнее принимать участие в политической жизни. Я сейчас не имею в виду только те политические силы, которые уже у нас существуют. Если они вас не устраивают – может быть, пора объединяться в какие-то иные объединения граждан. У нас, я считаю, граждане совершенно пассивны. Даже в том же вопросе проведения (подчеркну, в соответствии с законодательством, с получением различного рода разрешений) тех же митингов, демонстраций, шествий. Мне кажется, что надо подавать как-то свой голос и на выборах, и вне выборов. Чтобы изменить качество жизни, необязательно сидеть и ждать выборов, потому что выборы не каждый год происходят. Надо понимать, что сейчас в сентябре кого выберем – с тем и проживём ближайшие годы. И ещё к волгоградцам хочется обратиться: хотите жить лучше – надо приходить и требовать от власти того, чтобы она занималась тем, для чего мы ее избрали. Надо как-то быть поактивнее. Я понимаю, что народ уже отчаялся, народ устал и отчаялся, но тупо молчать – это тоже не выход.
Дмитрий Бессонов
Когда верстался материал
Волгоградским УФАС России возбуждено дело в отношении ООО «Газпром межрегионгаз Волгоград» по ч. 1 ст. 10 Закона о защите конкуренции № 135-ФЗ (злоупотребление доминирующим положением) за рассылку писем в многоквартирные дома Волгограда и Волжского об угрозе отключения подачи газа.
Основанием для возбуждения дела послужили обращения граждан Волгограда и Волжского, в которых указано, что в конце января на адреса их электронной почты поступили письма от адресата ООО «Газпром межрегионгаз Волгоград». В указанных письмах ООО «Газпром межрегионгаз Волгоград» побуждает под угрозой отключения газа ответственных пользователей газового оборудования повлиять на их безответственных соседей в целях заключения последними договора на техническое обслуживание внутриквартирного газового оборудования (далее – ТО ВКГО).
Как прокомментировал руководитель Волгоградского УФАС Роман Лучников: «В настоящее время ответчиком по делу является только ООО «Газпром межрегионгаз Волгоград», однако мы не исключаем того, что в процессе рассмотрения дела могут появиться и другие ответчики, причастные к рассылке подобных писем».
Oblvesti.ru Справка:
Лучников Роман Валерьевич, 1975 года рождения, руководитель Управления Федеральной антимонопольной службы по Волгоградской области.
В 2010 году защитил магистерскую диссертацию по направлению «Юриспруденция» по теме «Правовое регулирование размещения государственных и муниципальных заказов».
Общий стаж работы в антимонопольных органах более 14 лет. Начинал свою трудовую деятельность в Новгородском УФАС России. С 2007 года замещал там должность заместителя руководителя – начальника отдела. В 2013 году был назначен заместителем руководителя Санкт-Петербургского Управления, где курировал контроль размещения государственных и муниципальных закупок. На должность исполняющего обязанности руководителя Управления Федеральной антимонопольной службы по Волгоградской области назначен 10 августа 2015г.
Имеет опыт работы во всех сферах деятельности антимонопольной службы. Награжден Почетной грамотой и тремя благодарностями ФАС России. Присвоено звание «Почётный работник антимонопольных органов России».
Иллюстрации https://volgograd.fas.gov.ru/
