Пресс-конференция в театре. Важно восседающие в президиуме люди искусства, профильный чиновник, тяжелый графин с водой, заранее готовые тексты будущих публикаций. И вечное: «А какие ваши творческие планы». Так? Вообще не так. НЭ Так, точнее.
То есть такие пустые, ниочемные мероприятия, конечно, случаются. Что уж там. Здесь другой случай. В настоящем театре быть такого не может в принципе. Здесь кого попало в гости не зовут и могут позволить себе говорить все, что думают.
Хотя нет. Все-таки не просто говорить. Но — играть, конечно. Не в том смысле играть, что излагать кем-то придуманную историю навроде «Как засланные казачки аглицкий город N уму-разуму учили». А проживать на сцене, как и пристало хорошим артистам, маленькую жизнь. Или большую. Рассказывать публике историю из жизни. Историю любви. Своей любви к театру, например.
В общем, назвать встречу коллектива Нового экспериментального театра с представителями СМИ и неравнодушными к его судьбе волгоградцами пресс-конференцией было бы неправильным. На банальные «прессухи» не собираются полные залы совершенно разной по вкусам и отношению к жизни общественности. От без пяти минут депутата облдумы — директора музея-заповедника «Сталинградская битва» Алексея Васина, до старшей по подъезду одного из домов по улице Мира.
Если не пресс-конференция, то что это было? Правильней будет сказать так: гостям показали уникальный, единственный в своем роде спектакль.
В фойе молодые актеры собирали подписи в защиту НЭТа, а на сцене все уже было готово к началу представления. Обошлись без традиционного третьего звонка, да и без первого со вторым тоже. Ведь звоночки перед этим уже некоторое время звучали так, что слышно было всему городу. Заинтересованные информагентства изнамекались, что дела-то, оказывается, в НЭТе творятся — ой-ей-ей! Жируют товарищи артисты, а худрук Отар Джангишерашвили, так тот вообще — крайне подозрительный чувачок.
И люди, что характерно, верят. Автору этих строк довелось даже стать невольным свидетелем беседы двух дам, одна из которых как раз та самая старшая по подъезду. Мол, вы читали, что контрольно-счетная палата нашла в театре такие ужасы, такие ужасы… И главный-то, главный, такие деньжищи… «Ну вот скажи, дорогая, ну это ж натурально жулье». И, как итог — короткое, недовольное: «Да, кума. Зажрались. Прикрыть надо эту кормушку ко всем чертям».
И не имеет значения, что пока никаких официальных документов по итогам проверки нет. Более того, до опубликования результатов проверка вообще не может считаться завершенной. Как же тогда могли ее результаты оказаться в распоряжении старшей по подъезду и ее безусловно уважаемой кумы? Странно, правда?
«Это чистая провокация. Материала КСП еще нет и он конфиденциальный. Все, что написано – полная галиматья, чтобы попортить нервы, завести людей, вывести на грубость», — прокомментировал сам Джангишерашвили данный казус на формально пресс-конференции, а по сути — на премьере нового спектакля. Интерактивного.
Ведь журналистам отвели места прямо на сцене — лицом к лицу с коллективом театра: актерами, режиссерами, гримерами, монтировщиками, водителями, бухгалтерами. Полное погружение в атмосферу. Наверное, каждый мечтал хотя бы раз увидеть постановку именно так — стать частью маленькой истории, напитаться ее духом. Услышать дыхание героев. Захватывающе, стоит заметить.
«Перефразируя Высоцкого: жмется стадо к Отару», — как прокомментировал одну из заметок на Фейсбуке, из тех, что были посвящены пресс-конференции, главный радетель за культуру в областной Думе Александр Осипов. Тоже журналист. По первой, додепутатской профессии.
Между тем, Отар Иванович, казалось, вообще не собирается обсуждать негативную повестку. Он рассказал о завершившемся театральном сезоне. Об успешных премьерах НЭТа. О первых работах нового поколения режиссеров театра. О том, что уже сделано и о том, что сделать очень хочется. О прекрасных актерах, в том числе, молодых.
О том, почему международный театральный проект «Сталинградская скрипка», который поддержал председатель Союза театральных деятелей России Александр Калягин и пока еще не поддержала вроде как родная местная власть, восточный человек сказал так: «Ну, мы все разные люди. Кому-то на работу с бумагами нужно 10 минут, кому-то больше времени. Изучают, я думаю».
Между прочим, «Сталинградская скрипка» посвящена грядущему 75-летию победы под Сталинградом.
О творчестве Джангишерашвили говорил много и с удовольствием.
А вот о слухах вокруг театра и различных «наездах» Отар Иванович упомянул как бы походя — раз уж спросили. Тут надо понимать, что Мастер, с большой буквы, и бегающие вокруг непонятные персонажи находятся в разных весовых категориях. В очень сильно разных. На разной, так сказать, высоте. До Джангишерашвили, который в следующем году будет праздновать 75-летие, не доплюнуть оттуда, снизу. Как ни старайся.
Почти три десятка сезонов в волгоградском театре. Без счета — успешных постановок. Призы крупнейших театральных форумов. Признание публики, наконец.
Но признание — признанием, а деньги — деньгами. Что там говорили кумушки про деньги? Ах, да. Мол, многовато получали артисты НЭТа, аж по сто тыщ. И как посмели?
А знаете, вот так и посмели. И правильно сделали.
«Я гений театра, я не могу получать как какой-то депутат. Ведь каждый мой спектакль вызывает смех и радость, а каждая постановка наших депутатов… ну только слезы и печаль. Противная сторона хочет увидеть бомжами нас почему-то», — говорит сам Отар Иванович.
Аплодисменты зрительного зала.
Ведь если мы отвлечемся на минуту от собственно чистого искусства и поглядим в гроссбух, то увидим интересную такую штуку. Дело в том, что:
театральные коллективы производят продукт. Его можно увидеть, ощутить, понять;
шахтеры производят продукт;
хлеборобы производят продукт;
водители троллейбусов, дворники, врачи, учителя, библиотекари – оказывают услуги и эти услуги — тоже продукт.
А ЧТО ПРОИЗВОДЯТ ДЕПУТАТЫ ОБЛАСТНОЙ ДУМЫ?
За что председатель комитета по культуре и еще много чему получает 190 000 рублей в месяц?
И с вершины этой зарплаты он таким удивительно менторским тоном пеняет актерам НЭТа на большое жалование?
Или вот такой деликатный, с закатыванием глаз и переходом вышеупомянутых кумушек на трагический шепот момент — там ПОШЛОСТЬ показывают, в НЭТе. Ай-яй-яй. Растлевают, опять же, молодежь. Сама она, видимо, не справляется. И то верно — выйдешь на улицу в Волгограде, посмотришь направо-налево — духовность. Ни одной пивнушки! Куда твою растуда ни глянь — сплошь библиотеки, театры и музея с филармониями.
Пошлость. А что такое пошлость?
Вот фарисейство с упреками в высокой зарплате — это пошлость?
Публичные нотации в адрес руководителя фракции ЕР в гордуме о том, как и когда следует есть раков, апеллируя при этом к «местным законам» — это пошлость?
Не замечать вакханалии с направлением бюджетных денег прямиком в карманы ближнего круга губернатора – пошлость?
Полоскать ушедших губернаторов, радостно пожимая руки тем, кого три года назад размазывал за итальянский вояж и коррупцию – пошлость?
«Мы не скрываем, что мы театр определенной ориентации. Это мужской театр, мы любим женщин, прославляем любовь к ним. Есть другие взгляды, другие ориентации, которым наша позиция не нравится, они и нападают», — резанул Джангишерашвили по чьему-то живому.
Аплодисменты зрительного зала.
А вообще, часто ли на обычной – стол/сукно/графин – пресс-конференции звучат овации? Даже на театральной? На безусловно гениальном, правдивом спектакле «из жизни работников культуры» их было много.
Потому, что дело было в НЭТе. А там и аплодисменты, и аншлаги не переводятся. Вполне, знаете ли, заслуженно.
По окончании события осталось одно ощущение. Если те самые недоброжелатели, уютно расположившиеся в высоких креслах и не очень доброжелающие всем нам успеха во всех сферах, обломают зубы о культуру — вроде как тихую, мирную, творящую добро (потому что ничего другого она творить в принципе не может) — это будет очень забавно. Почему-то кажется даже, что — вполне возможно.
Культура она ведь такая — может и отоварить при случае. Если крепко довести.
Сергей Макаров, Дмитрий Бессонов
