Их сложно осуждать. Да и не стоит, потому что гражданская активность у нас в городе едва теплится, как огонек почти опустевшей зажигалки на холодном ветру. И понятно, зачем ему так усердно пытаются помочь, не дать погаснуть.
Просто, честно говоря, не очень ясен повод. Например, было бы понятно возмущение по итогам последних выборов в Госдуму, когда никто даже заморачиваться не стал с имитацией соблюдения гражданских прав. Зачистку провели еще на этапе подготовки. В назначенный день всех расставили по местам и по школьным туалетам, чем продемонстрировали устойчивость партии власти и, что более важно, покорность населения своей судьбе.
Потом эту покорность закрепили, преподнеся горожанам на Новый год подарок в виде удвоения тарифа расчёта коммунальных услуг. Население повозмущалось на кухне, помянуло губернатора, «управляшки», не исключаю, что и Димона после чего… успокоилось. На улицу никто не вышел.
Потом выяснилось, что даже на работу, где получаешь невеликую зарплату, которую тратишь на то, чтобы оплатить коммунальные услуги в доме, который построил Джек, скоро придётся ехать или на перекладных, или за двойную цену (точнее — и на перекладных, и за двойную цену). Потому что в результате транспортной реформы значительная часть горожан будет поставлена в позу, напоминающую ту, в которой они раньше в маршрутках ездили. Только уже в более широком, символическом смысле. И снова — ни души. Лишь ветер вихрем гонит по площади Ленина сигаретные бычки.
Другое дело — виноградники председателя правительства.
Мне понятно, почему не выходят на митинги владельцы маршруток или определенных к сносу киосков. Для этих категорий граждан митинг — самоубийство. Он моментально выводит предпринимателей за рамки правового поля, после чего на них повесят ярлыки бунтарей и лишат даже весьма призрачного шанса апеллировать к законности и тем самым отстоять свой бизнес.
Мне понятно, когда бюджетники отказываются писать жалобы. Есть гражданский долг, а есть ребенок, который просит кушать каждый день. Хорошо быть молодым и беззаботным, не обремененным ни маленькими детьми, ни старенькими родителями. Осуждать кого-то с такой выгодной позиции — плохо.
Но вчерашние выступления показали, что в городе есть, видимо, изрядное количество людей, не обремененных обязательствами настолько, что им надо держать рот закрытым. И эти люди могут позволить себе пройтись в протестном марше и даже прокатиться в автозаке. В принципе, хотя тысяча на фоне города-миллионника это и немного, учитывая, что последний раз такая тысяча собиралась много лет назад, событие значительное. Этого не стоит умалять.
Но, если учесть, что ни год, ни полгода назад никаких митингов не было, пока получается, что потенциальные дома и яхты Дмитрия Медведева возмущают нас больше, чем сумма, которую мы ежемесячно отдаём из собственного кармана. А ведь должно быть наоборот. Конечно, можно сейчас возразить, что именно управленцы модели «Димон» делают возможным существование системы в целом. Но давайте ответим себе честно на вопрос — а что изменится с отставкой Медведева?
Даже если предположить, что отставки этой добьются (а что-то мне подсказывает, что отдать премьера на растерзание толпы — не такой уж маловероятный вариант), я на 100% уверена, что ни моя, ни ваша жизнь ни завтра, ни через неделю, ни через год от этого не изменится. Потому что на повестке дня опять общее, а ущемлять нас будут в частном.
Когда же ситуация по поводу этого частного снова накалится, можно будет разоблачить еще кого-нибудь и кинуть коту Шредингера новую блестящую бумажку.
Мария Доброскокина
Фото: images.metromir.ru
